21.03.2022 6300

У нас две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что, как шутят в сети, «ковид-19 отзывает свои штаммы и прекращает работу в России», плохая - свою деятельность в нашей стране сворачивает не только он... Новые санкции и их последствия начинают сказываться на работе в том числе и предприятий медицинской промышленности. Об этом - в беседе с генеральным директором группы компаний «МЕДАРГО» Вадимом ВИНОКУРОВЫМ.

«Не доводи до предела...»

- Вадим Иванович, после введения новых санкций компании-производители медицинских изделий уже начинают сталкиваться с новыми проблемами, которые необходимо будет как-то преодолевать. Какие из этих проблем видны уже сейчас и чего ещё можно ожидать?
- Одна из уже чётко обозначившихся - это проблема с неопределенностью курса доллара: потому что стало совершенно не понятно, какую цену закладывать и что выпускать. Дело в том, что в силу роста курса доллара изрядная доля лекарственных препаратов уже подошла к своим предельным ценам. Ведь ни для кого не секрет, что стоимость значительной их части регулируется государством, а значит производитель не может продавать их по той цене, по которой ему хотелось бы.

- Чтобы получать прибыль или хотя бы не нести убытки...
- Да. Есть предельная цена продажи. Поэтому производителям сейчас надо как-то понять: может ли он продолжать выпускать тот или иной препарат, или уже не может. Дело в том, что лекарственные препараты - это не только субстанции, это ещё и куча вспомогательных материалов - пробирки, ампулы и т.д. Где и по какой цене всё это можно сейчас купить, не очень понятно, потому что цены разбалансированы. Не говоря уже про сложности с логистикой и т.д. 
Это то, что касается фармы. С изделиями медназначения немного проще - предельных цен там нет, но есть вопросы и общие с фармой: практически все компоненты в регистрационных досье прописаны достаточно жёстко, и если даже с одним из таких компонентов возникают проблемы, то всё изделие «подвисает в воздухе». А «нюансы», связанные с отдельными материалами - реагентами, пластиками и т.д. - уже возникают. Некоторые западные компании, видя что расчёты встали, просто отказываются принимать заказы. Доходит даже до отказов отгружать уже оплаченные заказы. Хотя при этом компании-получатели никакого отношения к санкциям не имеют. Это просто какая-то всеобщая паника. Причем паника - и у нас, и на Западе. Там, кстати, она заметна ещё больше...

- Не удивительно, они же тоже многое теряют...
- Да, они теряют, но дело даже не в этом. А в том, что сами они пока не понимают в той или иной ситуации, «что им за это будет»: в каких случаях они не должны работать в России, с российскими партнерами, чтобы соблюсти санкции, а в каких случаях вполне могут такую работу продолжать. А поскольку они этого не понимают, то на всякий случай не работают со всеми подряд. Просто перестраховываются. Что касается дальнейшего развития событий, то многое зависит от того, в какой степени сохранятся долларовые расчеты, потому что оплата части комплектующих, которая идет из Европы и из Соединённых Штатов, происходит соответственно либо в евро, либо в долларах.

- А Китай?
- Понятно, что поставки из Китая сохранятся, но не понятно по какой цене. Поэтому наши производители сейчас решают, на кого им больше ориентироваться: на китайских или на российских партнеров. В любом случае у них должна быть возможность замены соответствующих компонентов на компоненты российские. Да и вообще, когда мир лихорадит, для того, чтобы работать, нужна определенная гибкость. А у нас в силу зарегулированности рынка медицины такая гибкость исчезла. Отчего рынок этот страдает, находится в зоне риска. Производители не могут сделать ни одного лишнего телодвижения.

Есть производители в своём Отечестве

- Вадим Иванович, с одной стороны такую любовь к регулированию всего и вся можно отнести к «искусству ради искусства», приносящему к тому же регулятором неплохой доход. Но с другой стороны, есть у этого процесса и вполне благие причины - безопасность. 
- Да, всё это вводилось в целях повышения качества.

- Как, на ваш взгляд, ситуация, в которой привычные, проверенные импортные комплектующие придется заменять на отечественные, может отразиться на качестве?
- Во-первых, не надо думать, что производители собрались менять импортные комплектующие на что попало. Есть уже вполне сложившийся кластер медицинских пластиков, реагентов. Поэтому ничего такого «волшебного» в том, что касается качества, на мой взгляд, не произойдёт. Понятно, что за этим вопросом должен существовать определенный контроль. Но! Чего хотят производители? Они хотят определенной гибкости и быстроты в решениях. А чего не хотят, так это дополнительных затрат. И государство здесь, на мой взгляд, свои аппетиты с точки зрения пошлин и прочих подобных вещей должно как-то умерить. Наоборот, в сложившейся ситуации оно просто обязано помогать производителям действовать гибко. При этом, конечно, сохраняя контроль. Никто и не говорит о том, чтобы всё это носило бесконтрольный характер. Но порядок существующий - он слишком жёсткий да и по времени затратный.

Здесь необходимо обратить внимание вот на что: у многих производителей, как правило, довольно тесный контакт с Минпромторгом - то есть с ведомством, которое отвечает за различные программы поддержки, за субсидии и т.д. а также формирует планы по развитию. А регулирование обращения медицинских изделий относится уже к «вотчине» Росздравнадзора, совершенно другого ведомства. Методы регулирования едины для всех - как для импортных, так и для российских изделий. Поэтому российские производители отмечают совершенно законный момент: сейчас, когда ситуация у нас достаточно сложная, надо, чтобы Росздравнадзор стал ближе именно к ним, к производителям российским. И я считаю, что это вполне разумно: а почему он должен быть дальше?

Самый сложный момент - гарантия наличия медизделий на рынке. Если производитель - российский и он, допустим, находится под программами Минпромторга, это значит, что у него есть определенные обязательства по выпуску изделий, по наличию их на рынках и т.д. А если речь идёт о поставщике зарубежном, то у него никаких обязательств нет. Выгодно ему - он поставляет, не выгодно - не поставляет. 

- А если не выгодно производить станет нашим производителям? Смогут ли поставлять они?
- Нет, не смогут, конечно. Но именно поэтому здесь и важно, и нужно, защищая потребителя, регулируя рынок, всё-таки не убить производство. То есть надо находить какую-то «золотую середину», а не пускаться в крайности. Нельзя рынок оставить, как есть, потому что цены тогда будут не понятно какими. Но нельзя его и сильно зарегулировать, потому что тогда на нём вообще ничего не останется.

- На днях Тюменское предприятие ООО «МИМ» обратилось к премьер-министру Михаилу Мишустину с предложением ввести уведомительный порядок внесения изменений в регистрационное досье медицинских изделий. В письме на его имя говорится, что большая часть отечественных производителей может оказаться на грани вынужденной остановки производства, потому что для того, чтобы заменить импортные материалы и комплектующие на отечественные аналоги, необходимы исследования, испытания, экспертизы и т.д., а сроки их проведения составляет обычно от года до полутора. 
- Да, это действительно так.

- Насколько обоснованы эти сроки и что с ними можно сделать? Потому что совсем без исследований и экспертизы ведь тоже нельзя...
- Думаю, что они люди взрослые, грамотные, и понимают, что просто так нельзя, но период внесения изменений действительно слишком долгий. Поэтому речь и идёт о том, чтобы выработать новый порядок. К тому же удачные примеры уже есть: когда началась пандемия, алгоритм ускоренной регистрации уже вводили, потом когда понадобилось, разрешили оборот масок достаточно облегчённый, то есть государство уже продемонстрировало, что оно в состоянии создавать эффективные алгоритмы работы в особых условиях. Сегодня производители говорят, что условия, сложившиеся в связи с санкциями, - тоже особые, и предлагают вместе подумать над тем, как сделать, чтобы производить было возможно, чтобы производство оставалось гибким. В том числе и с точки зрения поставщиков. 

«Мы за ценой не постоим?»

- Следующий вопрос - о ценах. Не получится ли так, что наши производители, вынужденно увеличив цены, сделают свою продукцию не доступной для большинства потребителей? Что, на ваш взгляд, должно сделать государство, чтобы этого не произошло?
- Вопрос о ценах на самом деле очень сложный...

- Скажем так, неприятный...
- Дело в том, что когда мы развиваем импортозамещение, когда мы говорим, что хотим, чтобы эти изделия производились тут, мы должны понимать: импортозамещение всегда предполагает, что цена будет выше, чем на уже действующем производстве. Потому что новое производство ещё надо создать, а на старом, - где-то там, на Западе, - всё это уже производится, и все издержки там уже сложились. Поэтому новое производство - изначально не конкурентно. И тогда создается механизм преференций - «второй лишний», «третий лишний». Суть его сводится к тому, что если среди изделий, которые предлагаются, есть российское, то в определенных случаях закупщик соглашается именно на него, пусть и с более высокой ценой. Просто в силу того, что оно российское. Другого варианта импортозамещения не бывает.

Если же говорить о том, что сдерживает цены на свободном рынке, то во-первых это, безусловно, наличие конкуренции, а во-вторых регулирование. Но регулирование сейчас существует только в части фармацевтических препаратов, которые являются жизненно важными. С другой стороны для сдерживания цен можно закладывать инвестиционный контракт, предусматривать другие варианты, которые предполагают государственную помощь и накладывают определенные ограничения на цены продаваемых изделий. Это тоже возможно обсуждать. Бизнес в этом отношении открыт, он хочет работать, он хочет развиваться здесь, на территории своей страны.
Но ему нужно создать некоторые условия, разумные условия.

- Чтобы ему не приходилось работать в ущерб себе?
- Да, чтобы оставаться эффективным, и в то же время развиваться. Любой производитель скажет: иностранная компания поставляет, допустим, какое-то изделие, мы его покупаем, а если такое же изделие мы начинаем производить здесь, то у нас возникает куча налогов, различных отчислений - на зарплату и т.д., То есть это уже совершенно другая экономика.
Поэтому я думаю, что обращение, о котором вы говорили, - оно очень симптоматично. Оно как раз и говорит о том, что, по мнению производителей, объективно настал тот момент, когда нужно найти с регуляторами какой-то общий язык. Для того, чтобы сохранить производство. Для того, чтобы сделать его гибким и эффективным. Для того, чтобы не потерять его в условиях того «экономического шторма», который возник.

О пользе пессимизма...

- Вадим Иванович, в последние годы закатам мы предпочитаем рассветы: повернулись к Востоку передом, а к Западу другой стороной. А как на счёт того, чтобы и в расчетах с партнёрами, которые ещё хотят с нами сотрудничать, перейти с долларов и евро, например, на юани?..
- У нашей группы компаний «МЕДАРГО» уже были попытки перейти в расчетах с китайскими партнерами на юани. Обсуждали мы и с корейцами переход на воны. С чем мы столкнулись? - Казалось бы, никаких сложностей быть не должно, всё-таки и страны эти приличные, и валюта у них - свободно конвертируемая, но... Дело даже не в кросс-курсах, не в расходах на лишнюю переконвертацию. Основные затраты лежат совершенно в другой плоскости. Обсуждая с китайцами эту тему, мы, в конце концов, поняли в чем причина: они считают, что доллар - валюта более устойчивая, чем их юань. Поэтому когда речь идет о том, чтобы сформировать цены в юане, - а поставка длится три-четыре месяца, а то и больше, - китайские партнеры начинают задумываться, прогнозировать: как в течение этого срока будет меняться их валюта? К тому же изрядная доля тех же самых комплектующих у них в большей степени привязана к доллару. И тогда они пытаются вогнать в юань все свои возможные валютные риски. В итоге цена получается уже совсем не разумной. 

Поэтому когда речь идёт о таком переходе, очень важно заранее договориться с партнером о том, чтобы как-то разделить стоимость товара на составляющие: какая из них - например, зарплата, - чисто юаневая, а в какой есть часть стоимости в долларах. И договориться обязательно о некоей системе корректировки цены. Чтобы она носила не волюнтаристский характер, а объективный. Без этого процесс не происходит, иначе цена получается на пять, а то и на десять процентов дороже, чем если бы закупка шла просто в долларах. То есть, повторюсь, стоимость конвертации - это доли процента, это не является самым важным. Самой важной является именно оценка рисков своей валюты.

- И в заключение пройдёмся по другим «страхам и опасностям». Среди тех лекарств, которые продаются и используются сегодня в России, есть ли такие, которые в нашей стране не выпускаются, а исключительно импортируются? Какова их доля, и нет ли опасений, что они перестанут к нам поступать?
- Есть. Есть и такие лекарства, и такие опасения. Какова доля лекарств, которые поступают исключительно из-за рубежа, мне сказать сложно: у нас на рынке всё-таки довольно большой объём препаратов обращается.

Исчезнут ли какие-то лекарства? Знаете, тут я должен сказать, что даже введение маркировки привело к тому, что ряд западных производителей отказался от поставок в Россию, потому что налаживание маркирования этой продукции с точки зрения объёмов, которые они поставляют, для них экономически не выгодно. В качестве примера попробуйте представить, что вы - производитель, а какая-то республика говорит вам, мол, «давайте, нанесите на упаковку всю маркировку и инструкцию на нашем языке». А республика эта - небольшая, и очевидно, что есть ряд препаратов, которые продаются там в очень маленьком количестве. Тогда издержки от такого рода регулирования просто не покрываются доходами от продаж, и препарат с этого локального рынка исчезает. В нашем случае, я думаю, мы тоже можем столкнуться с определенным дефицитом на ряд препаратов. Хотя предсказывать, насколько он будет серьёзным, пока трудно. 

Вообще-то санкции на лекарственные препараты не распространяются. То есть они не относятся к той категории товаров, поставки которых ограничиваются. Поэтому, как я надеюсь, такого не должно произойти, но...

- Вероятное отключение России от системы SWIFT - как оно скажется на контактах с тем же Китаем? И естественно - с Европой, с другими странами?
- Хочется, конечно, верить в то, что завтра мы вернемся в какую-то, скажем так, «точку, близкую к исходной». Очень хочется в это верить, но... как предприниматель я, честно говоря, всегда стараюсь рассчитывать на худший вариант. В худшем варианте нас ждёт довольно сильная ограничение по участию в долларовой зоне. 

У нас есть межбанковская биржа, и может так оказаться, что основной объём валютных операций на ней будет проходить между юанем и рублём, а не между долларом и рублём. Объём торгов по доллару будет маленьким, и в силу этого - более волотильным, то есть менее предсказуемым и не всегда коррелируемым даже с кросс-курсом. В этой ситуации окажется, что правильнее работать именно с юанем. Несмотря на то, что он тоже вроде бы привязан к доллару.

Поэтому мы всем рекомендуем и сами уже сейчас всерьез озаботились тем, чтобы все-таки двинуться в глобальном смысле - в юань. Постепенно учиться с ними работать. В каком смысле учиться? - Нет проблем открыть счет, нет проблем конвертировать и т.д. В конечном счете это не самое сложное. Самое сложное - это психология, потому что переход на внутреннюю валюту - это определенная психологическая ломка. Психология и взаимопонимание с партнерами.

- Тем более, что, как вы сказали, это «ломка» не только для нас. Сами китайцы к этому не сильно готовы...
- Да, для них тоже. И у них есть определенная сила привычки. Огромное количество китайских компаний работает на экспорт и ориентируются на доллар, иногда на евро. Чаще всего для китайских предпринимателей переход на свою валюту - это тоже определенный психологический «перелом». Думаю, что именно это в какой-то степени и останавливает развитие юаня, как резервной валюты.

- И последний вопрос: Вы сказали, что, как предприниматель, привыкли рассматривать худшие варианты. А лучший? Есть ли у вас какие-то или «тайные знания», или догадки, а может интуиция подсказывает, что худший вариант - не единственно возможный?..
- Знаете, быть пессимистом значительно лучше, чем оптимистом, потому что если случается плохой вариант, всегда можно сказать «Ну, вот! Я же знал! Я же говорил!..» А если случается вариант хороший, то можно весело улыбнуться и сказать: «А это приятный сюрприз!..» То есть и то, и другое воспринимается куда положительнее. На самом деле возврат к старому уже не возможен. Как показывает опыт, санкции живут своей жизнью довольно долго. Поэтому я думаю, что их последствия будут длительными. И мне кажется, что сейчас нам всем, особенно тем, кто работает на внешних рынках, нужно этот фактор учитывать и пытаться как-то нивелировать те проблемы, которые возникают.

 

Другие публикации в этой рубрике: Новости

Для размещения Вашей информации на портале воспользуйтесь системой "Public MEDARGO"